Это были тихие и молчаливые люди, вежливо кивающие мне при встрече, редко улыбающиеся и без всяких назойливых попыток заглянуть в мою душу через мои же глаза. Пальму моих симпатий, однако, сразу же завоевала старенькая, но вполне еще динамичная дама, обитающая со мной на одной площадке, владелица огромной, добродушной и очень воспитанной собаки сероватого окраса и оттого слегка напоминающей волка. Я первым поздоровался с ней, она же только слегка кивнула в ответ. При второй встрече она спросила, как меня зовут и где я работаю. Я ответил ей, не впадая в подробности. Потом мы встретились на остановке и я помог ей донести довольно увесистый пакет до самых дверей. После этого она смягчилась и снизошла до контактов со мной. Звали ее Анной Борисовной и я тут же укоротил ее имя и стал называть ее про себя Анной Бо. Свою собаку-волка она называла Вулли.
Потом я потерял ключ, а она нашла и вернула мне его со словами: “Я что, нанималась вам ключи возвращать?”. Я поблагодарил и на следующий день положил ей в почтовый ящик шоколадку.
В общем, мы почти подружились. И даже стали мало-помалу разговаривать о разных мудреных материях, типа разогрева планеты и оскудении благородства во внешнем проявлении человеческой личности.
Тем временем мое маленькое предприятие оформилось в нечто более-менее достойное, встало на ноги и с наступлением прекрасного месяца-мая стало приносить доход. Я выкладывался на работе в полный рост, уходил с рассветом, возвращался затемно, усталый, но с чувством полного и глубокого внутреннего удовлетворения, поскольку считал, что, кажется, наконец-то, я нашел свою маленькую нишу в большом механизме не мной построенного социума. Но в конце сентября, с первыми прохладными дождями, в моей маленькой кофейне на Лиивалайя возникли люди в черном, перекрыли все ходы и выходы и объяснили мне главный концепт современности – на деньги, заработанные тобой в поте лица твоего, всегда найдутся посторонние претенденты.
Когда же я попробовал послать их подальше, они взяли мою левую руку и стали поливать ее кипятком из моего же электрокипятильника. Было очень больно и страшно и мне ничего не оставалось, как согласиться на этот убедительный рэкет.
Закрыв кофейню я бросился домой лечить руку. Она распухла и выглядела довольно устрашающе. И адски болела. На лестничной площадке мне, наконец, повезло – я столкнулся с Анной Бо, она тут же заметила мою распухшую руку, чертыхнулась, затащила меня к себе и стала мазать ее бесцветной, резко пахнущей, мазью. Сразу стало легче. Я сидел в старомодном кресле, рассматривал свою несчастную руку и привыкал к совершенно новому для меня ощущению моральной деморализации. Только что рухнула выстроенная за последние годы система: я с удовольствием работал бы на самого себя, но совершенно не был готов пахать на бандитов. На людей, которые сотворили с моей рукой такое…
Тут случилось странное. Моя добрая старенькая фея положила мне на голову свою тонкую высохшую ручку и потрепала меня за волосы. Затем велела рассказывать. И я, ни с того, ни с сего, рассказал ей, сам себе удивляясь, все, что со мной произошло. Cтарушенция выслушала меня, не перебивая, снова подергала за волосы, после чего сделала следующее заявление – она, дескать, легко решит все эти проблемы, если я сегодня в полночь встречусь с ней на Строомиранде. И добавила, не дожидаясь моего вопроса: – Мы с Вулли давно привыкли к ночным прогулкам, без них нам просто не уснуть, так что уж будь добр, погуляй с нами под луной, пока погоды еще вполне соответственные. После чего выпроводила меня из своей квартиры.
Очутившись, наконец, у себя, я сделал то, что мне хотелось сделать больше всего – достал из холодильника бутылку водки, налил полный стакан и выпил его с большим чувством. Затем рухнул на диван и провалился в сон без малейших признаков сновидений.
Проснулся я в 10 вечера и минут сорок лежал в полузабытьи, не испытывая никакого желания возвращаться в реальный мир. Рука почти не болела, видимо подействовала мазь Анна Бо. Тут я вспомнил о странном предложении моей соседки, ее намерении решить все мои проблемы и усмехнулся. Сон окончательно покинул меня и я поплелся в ванную.
Когда я допивал вторую чашку кофе и докуривал третью сигарету, стрелки на часах уже подбирались к полуночи. За окном сгустился мрак. Небо было угольное наверху с плавным переходом к синеве, если переместить взгляд в сторону горизонта. Пока я спал, на эту часть города выпал дождь и чувствовалось, что снаружи свежо, почти холодно…
Я набросил на плечи куртку и вышел в ночь. Впрочем, понятие ночи в городах давно стало почти условным. Повсюду сияли фонари, отвоевывая у мрака довольно много пространства. Под ногами блестел асфальт, над головой шумели кроны каштанов, прохожих не было видно. Я пересек Коплиранна и по одной из многочисленных дорожек углубился на территорию Строомиранда.
И почти сразу увидел ее. Бледный силуэт в плаще почти до самой земли со старым зонтом над головой беззвучно двигался мне навстречу. Перед ним скользил огромных размеров волк, низко опустив к земле ужасную голову. Свет фонарей словно отталкивался от них, отчего волк и его хозяйка, казалось, были обведены черным контуром. Анна Бо, а это была она, остановилась под деревьями, а я, словно под гипнозом, продолжал медленно приближаться. Двадцать медленных шагов и я оказался перед нею.
– Пришел-таки? – насмешливо проскрипел призрак, но в этом скрипе явно сквозила нотка одобрения. Я кивнул.
– И ладно. Будет тебе напрягаться. Расслабься и расскажи мне еще раз про этих людей, только подробнее и попробуй еще вот что – попробуй представить себе их лица…
Я вздохнул, припомнил в уме мерзкие рожи моих рэкетиров, их бычьи шеи, бритые черепа, оловянные капли глаз и начал было рассказывать свою историю, но почти сразу же был остановлен.
– Будет, будет, этого вполне достаточно, – прошелестела Анна Бо и аккуратно сложила свой старинный зонт. – Ладно, теперь иди домой и ни о чем больше не думай. Не забивай голову заботами, для тебя все уже в прошлом. Иди, милый, иди, только не оглядывайся.
Я повернулся и побрел назад, но через четыре шага не выдержал и оглянулся. Анна Бо уже сидела верхом на своем верном волке, который с шага переходил на иноходь. Выглядело это так пугающе-нереально, что я моментально отвернулся и ускорил шаг.
Рука моя зажила на удивление быстро, а люди в черном, словно, забыли о моем существовании. Хотя я сильно подозревал, что их забывчивость была связана, скорее всего, с окончанием их собственного существования, но расспрашивать об этом свою соседку я поостерегся. С ангелами и бесами лучше не разговаривать, достаточно лишь здороваться при встрече.
Комментариев нет:
Отправить комментарий