праздник в ночи

иногда весь мир похож на последний бал в ночи,
на который из темноты надвигается
нечто неотвратимое...

Zen-Lager

Шла к концу третья неделя моего пребывания в дзэнском лагере Вопросов и Ответов Вокруг и Около Просветления. Я приехал сюда налегке, только ноутбук и литровая бутылка водки отягощали мой потертый рюкзак, да исцарапанная гитара в кожаном чехле торчала из-за спины.

Так она и осталась нерасчехленной, так же, как и водка нераспечатанной, поскольку ритм жизни, предложенный нам в лагере совершенно не располагал к традиционным общечеловеческим радостям.

Shigatze

… пьян был так, как никогда раньше… в голове били литавры и бухали таблы… в глазах все двоилось-троилось и множилось… пол уходил из под ног, а потолок рушился, вращаясь куда-то влево… я собрал в кулак последние остатки сознания, поднялся еле-еле, оттолкнулся от стены и медленно-медленно направился к выходу. ударившись сначала о правый косяк, затем о левый, я почти выпал на улицу…

Желтая луна висела над Шигацзе, нереально громадная и прекрасная.
Горы молчали…

Я постоял некоторое мгновение, впитывая в себя ночную прохладу и сияние дрожжащих звезд, затем повернулся лицом на юг и побежал по каменистой дороге вниз. Это был мой способ освобождения от алкогольного опьянения, очень простой, но эффективный, 20 минут интенсивного бега и мир в глазах обретает равновесие…

Sea

Поиски моря

Однажды, в дым пьяный, я бродил в поисках выхода по городским джунглям между совершенно одинаковыми домами с аккуратно нарезанными окошечками, от которых рябило в глазах и даже подташнивало. Выхода не было…

Я знал, что где-то здесь есть обсаженная молодыми липами и ведущая прямо к морю улица и пытался вычислить ее своими нетрезвыми глазами. Мне срочно нужно было море, не эти дома, гаражи, котельные и детские площадки, а море и невысокая дюна, на которую можно сесть и смотреть на волны или лечь и смотреть в небо…
Увы,  улицы по которым я брел, выходили на перекрестки, за которыми снова начинались точно такие же районы, застроенные однообразными домами, в которых, похоже, жили одинаково несчастные люди.

Karma

Однажды,
ближе к вечеру,
ступая по хорошо разогретым железнодорожным шпалам разношенными ботинками,
я вошел в этот южный город с самым коротким названием,
которое невозможно забыть
даже на плахе.

Улицы были довольно грязны и полны народу.
Повсюду карагачи и пирамидальные тополя, залитые шафрановым солнцем.
На площади у стеллы ораторствовали, пели песни и целовались счастливые, на первый взгляд, люди.

Dordje

Дордже Пагмо в переводе с тибетского
означает «Алмазная Свинья» и является
богиней, воплощающейся каждый раз
в монахине-настоятельнице монастыря
Самдин. Ее часто изображают с головой
свиньи, поскольку она умеет превращаться
в это животное.

… я ехал всю ночь, без остановок, поскольку знал, что если остановлюсь на привал, то на лошадь мне больше не взобраться, просто не хватит сил. Я был болен и направлялся в монастырь Самдин, в котором, как мне сказали, имеются два превосходных лекаря. Мне хватило бы и одного, лишь бы он умел, как следует врачевать, — вяло подумал я, отправляясь в путь. С тех пор прошло восемь долгих часов. Силы мои были на исходе. Полчаса назад я проглотил последнюю таблетку и почувствовал себя немного лучше, но знал, что через два часа лихорадка вернется и реальный мир начнет растворяться в воображаемом.

Amitabha

… про утюг я, конечно, забыл и вот уже новая рубашка впитала в себя прямо на груди, там где располагается нормальное сердце совершенную форму этого удивительного … а чем, в самом деле, является этот металло-пластмассовый жук, ползающий по рубашкам и брюкам – прибором или инструментом, или чем-то еще? Кто это знает – никто.

Набросив на плечи вчерашнюю рубашку – о как мучительно выходить из дому в несвежей рубашке… – я быстро промчался по лестнице, толкнул дверь и оказался на улице. Тут же в мою левую ногу вцепилась зубами собачина этой ядовитой фурии из 14 квартиры и я замер, надеясь, что мое дружелюбие заставит эту тварь одуматься и оставить мою ногу в покое. Но нет, она продолжала сжимать свои зубы и боль, сначала игрушечная, быстро превращалась в настоящую стопроцентную боль. Басик, Басик, отпусти немедленно, — запел сзади голос хозяйки, — А вы не бойтесь, не бойтесь, он очень воспитанный и сейчас вас отпустит… Хорошо бы, — подумал я, но Басик массировал клыками мою ногу до тех пор, пока хозяйка не взяла его на руки, только тогда противный пес разжал свою пасть и отпустил меня на свободу.

Сутра

Сутра несчастного в любви

… и, схватив со столика ее любимую хрустальную вазу, я с такой силой швырнул ее на пол, что она разлетелся на сотни маленьких блестящих осколков. После чего повернулся и бросился прочь из ее дома. Ее последние слова, насмешливые и уничижительные, горели в сознании факелами обиды. Я несся, словно, раненый вепрь, не разбирая дороги, проламываясь сквозь кусты, перепрыгивая через ямы и скоро оказался в лесу. Еще восемь минут сумасшедшего бега и я достиг озера. Подбежав к самой воде, я рухнул на берегу и замер.

Сердце колотилось, мысли смешивались, я никак не мог восстановить дыхание, обида по-прежнему жгла мое сердце, но вот мало-помалу дыхание начало успокаиваться, мысли рассеиваться, еще пять минут отчаяния и я провалился в какое-то оцепение, то ли сон, то ли транс…

Некоторое время ничего не происходило.Затем из-за деревьев послышалась затейливая вязь флейты, застучали таблы, зазвенели ситары, но не громко, а лишь чуть-чуть. И тут на тропинке, опоясывающей лесное озеро, появился незнакомец в белых одеждах и неторопливо прошествовал прямо ко мне. Остановившись буквально в двух шагах, он спросил:

- Правда, что ты в мыслях своих уже решил закончить свой земной путь?

Я вас слушаю

Телефонную уличную сеть давно отключили, автоматы демонтировали, ибо на кой они сдались, если все пользуются мобильными телефонами. И лишь эту кабину в Тенистой Аллее, по которой любила гулять девушка, разбившая мое сердце, по какой-то непонятной причине оставили на месте, хотя звонить из нее, ясное дело, было уже невозможно. Тем не менее, телефонный аппарат там присутствовал и я часто наблюдал, как девушка, разбившая мое сердце, останавливалась перед этой кабиной, медлила пару секунд, потом входила в нее, снимала трубку и набирала номер. Затем она что-то говорила в трубку, некоторое время выжидала, после чего возвращала трубку на место.

Телефонная кабина находилась чуть наискосок от моего дома на противоположной стороне улицы и мне она была известна в мельчайших подробностях. Впрочем, как и весь пейзаж за окном, поскольку я провел немало часов перед окном, созерцая почти бездумно все, что из него было видно: аллею, каштаны, тротуар, кабину и редких прохожих.

Несвободен

Слегка затосковав у себя на диване, я взял камеру и вышел вон из дома.
Снаружи было солнце, был снег и синеватые тени расползались от деревьев строго перпендикулярно линии побережья.

Я послал свой грустный организм прямо и, оказавшись у самой воды, положил глаза в ласково набегающие на берег волны. Чистота воды показалась мне невероятной, в ней не было ничего лишнего, чистейшая H2О, в которой еще не завелись микроорганизмы, характерные для июня, июля и августа.

Я двинулся в сторону бичхауса по белому снегу, чистому, как сновидение матери-настоятельницы Пюхтицкого монастыря, мимо сосен и дюн, в беловато-оранжевом свете движущегося к закату солнца. Время от времени мне попадались навстречу люди самого обыкновенного вида, но я то знал, что это только видимость. Это были бродяги дхармы.

Capilavastu

Я лежал на диване и перелистывал книжечку о буддизме Клайва Эррикера.
Мой старый усладитель слуха Samsung MM-T6 тихо наигрывал гамелан в исполнении Бангун Трисна, превращаясь длинными моментами то в стопроцентный мьюзак, то снова в огромный звенящий поток, уносивший все мысли и желание читать куда-то далеко-далеко. Так, в конце-концов, и произошло, мысли мои унеслись, глаза закрылись, я вздохнул и погрузился в странный и тяжелый сон.

Мне снилось, будто я бежал по зеленому и влажному лесу, опережая примерно на две сотни метров своих преследователей. Я знал, что впереди находится пропасть, справа непроходимые топи и только слева располагался чистый лес, где при всех возможных раскладах я имел дюжину шансов из ста на спасение. Ибо преследователей было много, а силы мои были на пределе.

Schlaffanger

Законы передвижения человека в пространстве не согласуются ни с какой логикой, ни даже с ее видимостью. Мы собираемся в парикмахерскую, а оказываемся в баре, идем в кино, а попадаем в гости. Бывает, особенно весной, что  мы фланируем по городу, с абсолютно пустой головой, когда путь выбирают только глаза, безо всякого участия разума. Или наоборот, бывает, что мы настолько погружены в свои мысли, что совсем не обращаем внимания на то, куда движемся. И куда нас может занести в такие моменты, не знает никто…

Наши пути пересеклись в один из тех грустных осенних дней, когда всю Копландию накрыла мелкая сетка дождя без конца и без края, когда зонт казался самым естественным продолжением руки  человека. Утром, в половине десятого, я проник в кофейню на углу, взял три кусочка сахара, кофе, 150 бренди и пошел было к своему обычному месту в углу, у окна. Но остановился, поскольку оно было занято.

Контакты

Близкие контакты второго типа

2022 год. Июль подбирается к своей середине. После полудня жизнь в городе замирает. Жизни нет, друзья, по крайней мере, до вечера, до 18.00, когда напор солнца ослабевает настолько, что высокоорганизованные млекопитающиеся начинают приходить в чувство и становятся способны принимать осмысленные решения.

Это в городе. За городом еще хуже. Земля выжжена и высушена почти до меркурианского состояния. И только вдоль канала, ровного, как хайвэй наблюдается какое-то подобие жизни. Степная трава здесь не желтая и даже не серая, а приятно-зеленая. Высокие колючие растения группируются на берегу в причудливые марсианские композиции. Вода в канале движется быстро, она зеленовато-бурого цвета и совершенно непрозрачна.

В 50 метрах от канала стоит рукотворное сооружение, типа навес.

Нуль-яма

Из серии “Я лежал на диване…”

Я лежал на диване и слушал минималистские вещи Викернеса. Это была скрипучая и навязчивая музыка, которая очень точно соответствовала моему настроению и тому духовному состоянию, в котором я пребывал весь август. Я точно так же не жил, а скрипел, а навязчивая идея пойти и ограбить ближайшее отделение Сведбанка легко затмевала собой все остальные желания.

Отыграла Hermordr A Helferd. Секундная пауза и раздались первые звуки “Rundgang Um Die Transzendentale Säule Der Singularität”. Я закрыл глаза и представил себе черную колонну, устремленную в небо посреди белой ледяной пустыни.

Nacht Sterne Feuer

В начале сентября мы сидели ночью вокруг костра и пили вино.
Ветра не было и языки пламени, чуть подрагивая, тянулись в усыпанное звездами небо.

Кроме желтой луны на нем присутствовал Млечный Путь. Его бледная лента зависла прямо над нами, примерно от Прууна до Ляппи, и еле мерцая, сигнализировала нам о чем-то совершенно неважном.

Nukkerjarve

- Мы живем в мире реальных людей. Они настолько же реальны, как и все объекты на этой планете, все дома в этой деревне, все столы и стулья в этом баре,.. как этот пустой стакан на столе…

Я взял бутылку текилы и наполнил вышеупомянутый стакан ровно наполовину. Мой собеседник, высокий и худой эстонец, закованный в броню собственного достоинства, несмотря на отстутствие одной пуговицы на рубашке и шляпу, которой по-праву мог бы гордиться любой краеведческий музей, одобрительно кивнул головой.

Мы сидели в трактире Черного Жеребца в Янеда, ориентировочно в половине второго и в это время дня здесь, как всегда, было пусто.

Pampero

однажды в пятницу, после обеда, где-то ближе к вечеру,

я лежал на диване у себя дома и предавался бесплодным мечтаниям.
в углу тихо бубнил телевизор, на экране которого полицейские медленно,
но неуклонно сжимали кольцо вокруг квартиры,
в которой прятался молодой террорист-интеллектуал.
косые лучи заходящего солнца попадали в комнату через открытое окно
и ложились оранжевыми бликами на потолок и часть стены,
симпатичному молодому террористу светил скорый амбец
и я незаметно для себя провалилися в какой-то ужасающе нереальный сон.

Lake

… день подходил к своему завершению, когда я, наконец, вышел из леса. Багровый диск солнца уже цеплялся за дальние холмы на открывшемся горизонте и окрашивал все вокруг в какие-то нереальные полутона.

Прямо передо мной лежало озеро, на его берегу, метрах в ста от меня, расположилась часовня. Тут же росло большое, раскидистое дерево и когда я подошел ближе, то увидел, что из под его корневищ бьет родник и, журча и звеня, устремляется в озеро. Я бросил на землю ружье и нагнулся над  родником, собираясь зачерпнуть из него полные ладони воды, как вдруг услышал:

— Нет, нет! Не надо!…
Не пейте…

Freya

В половине второго уехали блондинки и сразу стало на порядок тише.
Музыка с попсового бум-бум-бум перешла на смув, верхний свет перелился в бра и настольные лампы. В половине третьего отвалил Дуду, он ушел своим ходом, хоть и несколько зигзагообразно. В половине четвертого на такси отбыл Момо, без пятнадцати четыре Биби ушел в ванную и не вернулся, там и заснул. В 4 утра на ковер упал Лоло и уснул, еще не долетев до пола. Я остался один…

Вокруг царил хаос благополучно законченной вечеринки: все, что можно, было перевернуто, все, отдаленно напоминавшее подушки, возлегало на полу, оставшееся от подушек пространство было усеяно журналами и компакт-дисками.
Gospel In, Garbage Out…

Jana

На хэллоуин-парти в старый особняк Бергсонов съезжались на почти бесшумных автомобилях гости со всего побережья. Подъезжали, мягко сияя огнями, тачки поддатых студентов с теологического факультета. Тихо урча подкатывали лайбы невменяемых йяппи с накрахмаленными носами. Прогрохотала телега благочестивого отца Вамболо, известного дамского угодника и многоженца. На стареньком велосипеде прикатила Яничка, дочь мэра и кавалера ордена Синей Змеи Выходящей из Моря, первая красавица побережья и просто хорошая девушка. У ворот, на въезде в обширный двор, гостей встречали Бергсон-юниор со своей подружкой, наряженные в веселенькие костюмы покойников. В центре двора на выключенном уже фонтане громоздился огромный макет ярко оранжевой тыквы. Столы стояли как вокруг тыквы, так и на 2-х террассах справа и слева от входа в особняк. Там и сям жарко пылали костры. Из невидимых динамиков гремел Алис Купер, приглашая всех в свой ночной кошмар. Поприветствовав хозяина, гости устремлялись к столам, обслуживались и разбредались по двору, который представлял собой нечто вроде парка. Некоторые деревья еще сохраняли листву, некоторые стояли голые.

заява

истории страшные и ужасные

для самого разного возраста...

трепещите!