Karma

Однажды,
ближе к вечеру,
ступая по хорошо разогретым железнодорожным шпалам разношенными ботинками,
я вошел в этот южный город с самым коротким названием,
которое невозможно забыть
даже на плахе.

Улицы были довольно грязны и полны народу.
Повсюду карагачи и пирамидальные тополя, залитые шафрановым солнцем.
На площади у стеллы ораторствовали, пели песни и целовались счастливые, на первый взгляд, люди.


Я добрел до ворот городского парка, вытащил из-за спины старую исцарапанную гитару, бросил на землю шляпу и тут мое внимание привлекла маленькая черная собака, привязанная тут же у ограды. Вид у нее был прямо скажем самый плачевный — тощая и ободранная она сидела на трех лапах, держа четвертую, видимо подбитую, на весу. Я наклонился, осторожно взял лапу собаки в руки и увидел, что в ее подошву довольно глубоко впилась неприятного вида колючка. — Как же это ты, собака?, — пробормотал я, шаря по карманам, хоть и знал, что ничего полезного в них не обнаружится. Псина молча смотрела на меня своими грустными глазами и явно ждала от меня каких-то действий. Я вздохнул, наклонился еще ниже и осторожно, зубами, нащупав колючку, потянул ее из лапы…

В ту же секунду ярчайшая вспышка ослепила меня так, что я замер на мгновение с закрытыми плотно глазами. Когда я их открыл, собака исчезла. На ее месте, окруженный неземным сиянием, находился Будда Амитабха.
– Наконец-то, — произнес я, пересохшими вдруг губами, — Но почему ты не приходил раньше?
– Неправда, — ласково ответствовал Амитабха, – Неправда то, что я будто-бы не приходил к тебе раньше. На самом деле, я всегда был рядом, но твоя негативная карма и пелена твоего разума мешали тебе увидеть меня.

И в этот момент
в меня, словно дождь в иссушенную почву,
проникло понимание безграничной силы сострадания,
способной очистить и изменить
даже такую негативную карму,
как моя…